Неокорпоративизм, корпоративная культура и дизайн

В современных социально-гуманитарных дисциплинах сейчас можно столкнуться с различными точками зрения на такие феномены как корпорация, корпоративизм и, в особенности, неокорпоративизм. Как правило, наличие неоднозначных трактовок свидетельствует о перспективности и недостаточной разработанности области исследований, об обилии проявляющихся в ней взаимосвязей и т.д.
 
Немаловажно, что в социологии (особенно в начале ХХ в.) явно просматривался соблазн найти в корпорациях нечто, ускользающее от традиционных подходов, то, что объясняло бы малопредсказуемые флуктуации в жизни общества и т.п. Тем более что корпорации, согласно общепринятым взглядам, как бы мы их ни определяли, это наследницы средневековых профессиональных корпораций – цехов, гильдий ‒ огромной силы в тогдашнем обществе. Например, в XVII в. в наиболее продвинутой в направлении рыночной капиталистической экономики Голландии (в одном из ее крупнейших городов – Утрехте) члены гильдии портных имели право задерживать и передавать властям «нелегалов», т.е. тех, кто занимался пошивом, не будучи членом гильдии. В ХХ в. под корпоративи́змом понималась прежде всего политическая теория, согласно которой элементарными ячейками общества являются определенные социальные группы, а не отдельные лица. Понятие «корпорация» в данном контексте используется не в значении «акционерное общество», а в более широком смысле как объединение физических лиц по профессиональному признаку [1].
 
В настоящее время теория корпоративизма стала частью идеологии христианской демократии, при этом, как правило, под названием солидаризма [2]. Честно говоря, частые апелляции Б. Муссолини в предвоенные годы к платформе корпоративизма несколько скомпрометировали сам термин, в 50‒60-х гг. в памяти людей еще оставались известные итальянские лозунги.
 
Под неокорпаративизмом в современной политической теории обычно понимается демократический институт представительства и согласования интересов трех субъектов – государства, предпринимателей и наемных работников. Он характеризуется навязыванием государством остальным участникам «переговорного» процесса приоритетов и ценностей, выводимых из общенациональных интересов. Это институт межкорпоративного взаимодействия, субъекты которого несут взаимные обязательства по выполнению
взаимных соглашений.
 
Один из ведущих современных специалистов в данной области, Ф. Шмиттер, доказывает, что главной чертой неокорпоративизма выступает «согласование» [3]. При этом корпоративизм как таковой подразумевает, что:
 во-первых, имеющиеся группы интересов относительно велики по размеру и относительно малочисленны;
 во-вторых, существуют организации, осуществляющие координацию позиций и действий данных групп;
 в-третьих, «согласование» обеспечивается регулярными контактами лидеров организаций, в особенности ‒ представляющих работников и работодателей, с представителями правительственных органов;
 в-четвертых, итогом является достижение всесторонних соглашений, обязательных для всех партнеров по переговорам.
В свою очередь П. Каценштейн добавляет другую отличительную черту корпоративизма: «идеология социального партнерства» и отсутствие сознания «победитель получает все» [4]. Таким образом, неокорпоративизм придает новое качество социальным отношениям в сфере труда. Для дальнейшего изложения принципиально важно то обстоятельство, что идеология неокорпоративизма пронизывает суть другого важнейшего феномена нынешней экономики – корпоративной культуры [5]. В самом деле, если предпринимательское сообщество «дозрело» до идеи «социального партнерства», то связанные с ней идеи партисипативного управления просто не должны встречать активного сопротивления и т.д. По мнению ряда авторов, именно пересечение
корпоративизма и культуры привело к образованию инновационной культурной формы – современной корпоративной культуры. Иными словами, неокорпоративизму соответствует некий определенный тип корпоративной культуры, характерными чертами которой являются ориентация на отношения, демократизация управления, управление мотивацией, оптимизация социально-психологического климата и т.д.
 
В работах таких известных специалистов, как М. Альберт, П. Друкер, М. Мескон, А. Петтигрю, Т. Питерс, Р. Уотерман, Е. Шейн [6, 7 и мн. др.] и др. раскрыта и подтверждена эмпирическими данными четкая взаимосвязь развития предприятий и экономики в целом с инновационными процедурами в сфере культуры, поддерживающими конкурентоспособность и лидирующее положение конкретных фирм. Эти процедуры
формируют корпоративный дух, сплачивающий коллектив организации, продуцирующий
фирменный патриотизм, позволяющий удовлетворять потребности работников в творческом труде. Развитие подобных процессов сопровождается расширением реального участия работников в управлении производством, базирующимся на институте коллективных договоров и соглашений, системе участия в прибылях и т.д.
Сложность проблематики современной позитивной корпоративной культуры, т.е. опоры,
на которой держится одна из основ современного общества, неокорпоративизм, делает неизбежным обращение к дизайну, хотя бы потому, что не только человек создает пространственнопредметную среду, но и она создает своего человека. В связи с этим, например, говоря о промышленном дизайне, уместно вспомнить слова крупного американского специалиста Эдварда де Боно: «В прошлом тысячелетии мышление
всегда было связано с вопросом „Что это такое?”. Это мышление, основанное на анализе, критике и аргументации. А вот мышление, связанное с вопросом „Чем это могло бы быть?” (с созданием ценности), у нас практически не развито. А ведь именно такое мышление является творческим и конструктивным» [8].
 
Можно только отметить, что методология неокорпоративизма и современное корпоративное управление требуют именно такого мышления. Целесообразно дать в этом случае людям как минимум воспитывающее данное качество предметное окружение, девизом которого была бы триада –креативность, свобода, баланс. В принципе, это означает обращение на новом витке развития к научным результатам ВНИИТЭ,
в частности, к концепциям О.И. Генисаретского в области взаимосвязи дизайна и культуры, а в более широкой постановке проблемы –к средовому формированию поведения людей в организации, т.е. к приданию предметно-пространственной среде нового качества.
Определенную отправную точку здесь дают результаты проведенного в 2013 г. Экспертного опроса на московском Дне дизайнера под руководством И.А. Сосуновой [9] (табл.). Общие перспективы реального влияния дизайна на практику неокорпоративизма определяются тем фактом, что сущностное содержание дизайна представляет собой специфический вид деятельности, направленной на создание, сохранение и распространение культурных ценностей (в широком смысле данного понятия). Особая
значимость этой деятельности определяется не только социальной приоритетностью решаемых проблем, но и ее исключительно творческим, высокоинтеллектуальным характером [10]. Представляется очевидным, что дизайн способствует или препятствует эффективности неокорпоративистских процедур в первую очередь опосредовано – через корпоративную культуру.
В этом отношении следует особо отметить проблемы создания комфортной среды (интерьеры помещений и т.п.), разработку фирменных символов и т.д. В перспективе нельзя исключать и целенаправленное применение методов, отработанных в сфере дизайна развивающей предметной среды [11]. В общем случае речь идет о способности дизайна формировать культуру деятельности человека как субъекта деятельности, развивающую его творческие способности, желания и интересы [12].
 
Можно только констатировать, что появление детальных научно-практических проработок в этом направлении, несомненно, привлекло бы внимание предпринимательского сообщества.